М. Б. Солодкий
Введение внеурочной деятельности в работу школы стало одним из важных положений стандарта второго поколения. Новизна внеурочной деятельности при этом относительна. Советская и постсоветская школа 90-х гг. прошлого века знали такое явление, как дополнительное образование детей в стенах школы. В каком-то отношении (и с точки зрения управления образовательным процессом) внеурочная деятельность — это возврат к школьному дополнительному образованию, однако без необходимости лицензировать последнее как отдельный вид образовательной деятельности. Также, с точки зрения политики, а не практики здоровьесбережения, она выступает попыткой увеличить учебную нагрузку для достижения образовательных и воспитательных целей в обход термина «нагрузка» как такового (см. СанПиН 2.4.2.2821-10). Однако если вышеперечисленные моменты вызвали у Вас ощущение, что автор выступления — противник внеурочной деятельности, то это совсем не так. Необходимость (и результативность) максимальной занятости ребенка вне урока очевидны: сокращение социального неблагополучия, фактов нарушения «детского закона», уменьшение числа разнозависимых групп — все это говорит в пользу внеурочной деятельности как средства решения целого комплекса учебно-воспитательных задач. Единственное, что кажется необходимым, исходя из практики не только нашего ОУ, но и множества школ, вовлеченных в реализацию ФГОС, — это вынос для максимального здоровьесбережения учащихся части (около 50%) «внеурочки» на субботние дни и каникулярное время («интенсивы»). Осенние, зимние и т.д. компьютерные школы, исследовательские лаборатории, мастерские и мастер-классы — все вышеперечисленное кажется наиболее оптимальной формой организации внеурочной деятельности по ряду ее практико-ориентированных направлений.
|
