Лучшие статьи проекта

УДК 374.7
ББК 74.3
С38

Об авторе: Синдеева Виктория Борисовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной филологии ФГБОУ ВО "Кубанский государственный университет", автор многочисленных публикаций по стилистике и лингвокультурологии, научный руководитель призеров и лауреатов престижных конкурсов, проводимых НС «Интеграция».
Оценка работы рецензентами: ★★★★★
Участие в конкурсах: работа - призер конкурса "Знаний Свет".

Для цитирования (ГОСТ): Синдеева, В. Б. Метафорические загадки кубанского субэтноса как способ концептуализации действительности // Живой журнал Методичка (НМП "Методичка.орг"). URL: (дата обращения: ).

NB! Тематический индекс цитирования ресурса (тИЦ):

Существует множество способов освоения мира посредством языка. К их числу можно отнести и загадки, в которых ставятся разные вопросы, связанные с тем, откуда что происходит, из чего и как что-то делается, для чего используется тот или иной предмет, как тот или иной предмет используется в хозяйстве и т.п. Процесс отгадывания превращается, таким образом, в целенаправленную игру ума, объектом которой является познание и освоение материальной и духовной культуры этноса.

Если процесс освоения и познания окружающей действительности назвать его концептуализацией, то загадки следует отнести к средствам и механизмам ее осуществления, т.е. к способам освоения мира, что делает загадки одним из объектов  современных когнитивных исследований, затрагивающих изучение механизмов переработки всего объема отражаемой языковым сознанием информации об окружающем мире. На это совершенно справедливо обращают внимание исследователи этого фольклорного жанра, подчеркивая при этом своеобразие когнитивной специфики загадки, связанное с тем, что загадка не просто вербализует национальную концептосферу, она вербализует концепты имплицитно [Жуков 2009, с. 60-63].

Загадки на разных языках не раз становилась объектом лингвистических исследований разных школ и направлений, но единства не удалось достигнуть даже в подходах к их определению. В качестве обозначения термина «загадка» часто употребляется латинское слово aenigma, производными от которого называются компоненты структуры загадки: «энигматом» называется  загадываемый (кодируемый) объект действительности, «энигматором» - кодирующий текст, через который происходит загадывание. Другими словами можно сказать, что энигмат является денотатом загадки, её означаемым, а кодирующий текст загадки, т.е. энигматор,  является означающим денотата [Денисова 2008, с. 8].

Двухсоставная структура является основным жанроопределяющим признаком, которым характеризуются все типы загадок, выделяемые исследователями, включая метафорические загадки, являющиеся объектом данного исследования. Рассматривая лежащую в их основе метафору как имплицитное сравнение, в семантической структуре метафорических загадок особо следует выделить наличие еще одного компонента - образа, в основе которого лежат ассоциативные связи, вызываемые энигматом и энигматором.

Из всего многообразия типов загадок (кроссворды, арифметические головоломки, хитроумные ответы, литературные загадки и т.п.) именно метафорические загадки рассматриваются большинством исследователей как истинные. На это указывают исследователи загадок на разных языках. Так, автор труда об английских народных загадках А. Тэйлор (Archer Taylor) основным признаком истинной загадки считает ее метафорический характер: «a true riddle consists of two descriptions of an object, one figurative and one literal, and confuses the hearer who endeavors to identify an object in conflicting ways» [Цит. по: Grzybek 1987, с. 2]. Подобная точка зрения была высказана еще раньше Р. Петшем (R. Petsch), который одним из первых попытался разработать существенные характеристики немецкой загадки [Grzybek 1987, с. 3]. Аналогичная точка зрения представлена и в более поздних трудах на другом языковом материале. Раскрывая лингвистическую сущность метафорической загадки на русском языке, М.В. Никитин называет ее крайним случаем метафорической коммуникации: никак не вводя в предметную область сообщения (если не считать общей установки на загадку), она предлагает по метафоре восстановить ее прообраз. Такая загадка по­строена на ходе, обратном обычному процессу семантизации текста, она предлагает установить предмет (класс предметов, событий) не по его дефиниции, а через его характерные наблюдаемые черты, для чего необходимы сообразительность и воображение [Никитин 2007, с. 171].                           

Именно метафорические загадки рассматриваются исследователями  как базовая форма концептуализации действительности, т.е. как определенный способ восприятия и организации мира, отраженный в языке. Выражаемые в языке значения складываются при этом в некую единую систему взглядов, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [Апресян 1995, с. 350].

Источником эмпирического материала для данного исследования послужили метафорические загадки кубанского субэтноса, записанные со слов информанта в ходе проведенных опросов (анализируемые в статье загадки записаны со слов моей мамы Довженко Нины Семеновны, 1926 г.р.).

Стимулом к изучению загадок, в которых нашла отражение традиционная культура кубанского  субэтноса, послужило стремление зафиксировать ее следы как культуры уходящей,  подобно другим традиционным культурам, репрезентируемым диалектами и говорами русского языка, что не раз отмечалось в теоретической литературе (см., например, работы Д. Н. Галимовой).

Аналогичной представляется современная ситуация функционирования и самих загадок как фольклорного жанра. Исследователи говорят о свертывании отраженной в них общефольклорной языковой картины мира, об утрате актуальности традиционных загадок о предметах крестьянского быта вместе с забвением самих реалий [Сибирцева, Насыбулина].

Анализ семантики энигмата анализирумых загадок свидетельствует о многообразии закодированных в них предметов и явлений, охватывающих близкий кубанскому субэтносу предметный мир,  его конкретную практическую деятельность, особенности его быта.

Наиболее многочисленными и разнообразными оказались метафорические модели загадок, в которых закодированы предметы домашней утвари, предметы, связанные с жилищем, т.е. все то, что относится к традиционной культуре кубанского субэтноса.

Энигмат метафорической загадки находится в определенной связи с энигматором, основой которой является сходство между предметами и явлениями, подмеченное людьми и положенное ими в основу их концептуализации. Проиллюстрировать это можно на примере загадок, в которых закодированы предметы традиционного быта. Анализ семантики энигматора этих загадок в его отношении к энигмату позволил выявить способы метафоризации предметов традиционной культуры, представленные несколькими мотивационными моделями.

Доминирующей метафорической моделью при концептуализации предметов традиционной культуры оказались антропоморфизмы (греч. anthropomorphos – уподобленный человеку), под которыми понимается мыслительный процесс переноса качеств и свойств человека на материальные и идеальные объекты, в результате чего такие объекты уподобляются человеку, становятся «человекоподобными»,  например:

• Пидтыкалась, пидсмыкалась и по хати гайда (метла).
• Хата боката, викон багато, а вылизты никуда (рыболовный вентерь).

Указанный выше факт связан с тем, что в загадках как одном из фольклорных жанров нашли отражение черты древних культур, для которых образ человека был образцом, базой формирования представлений о мире.

В собранном материале присутствуют загадки, в которых метафоризация предметов быта (антропоморфизация) распространяется и на сопряженные, связанные с ними предметы и явления, например:

• Сыдыть дид над кручою, заткнув ж…пу онучою (дымоход на крыше дома и печная вьюшка).   

Приведенная выше загадка представляет собой развернутую метафору, целую метафорическую картинку, в которой закодированы три взаимосвязанных предмета:  дымоход - дид, крыша - круча и печная вьюшка - онуча.

Уподобляться человеку в метафорических загадках могут не только неодушевленные предметы, но и животные, например:

• За лисом за пролисом жиды кожу мнуть (поросята, сосущие свиноматку).

Метафорическое кодирование энигмата в приведенной выше загадке, в качестве которого выступают поросята, сосущие свиноматку, усложняется тем, что имя существительное жиды употребляется в тексте загадки в переносном значении - «скупой», «скряга», (это значение приводится в словаре В.И. Даля с пометой «собир.» и избегается в современном языке как оскорбительное) [Даль]. Словосочетание же мять кожу реализует в тексте загадки как свое прямое значение «давить, сжимать, делая мягким, размягчая», так и терминологическое значение, связанное с одним из самых древних способов выделки кожи – сыромятью.

Наряду с антропоморфизацией при концептуализации предметов традиционной культуры используется и олицетворение,  под которым понимается перенос свойств одушевленных предметов на неодушевленные:

• Стоять кони на прыпони, ны пьють, ны йидять, а вэсэли стоять (арбузы и огудина).
• В води ростэ, в води кохайиця, кынь в воду – воды злякайиця (соль).

«Набор» из двух взаимосвязанных объектов живой природы растительного происхождения (арбузы и огудина) предстает в приведенной выше загадке в образах коней и коновязи (устройство для привязывания лошадей на открытом месте). Соль как объект неживой природы зашифрована в образе объекта живой природы растительного происхождения, сферой существования которого является вода.

Олицетворение используется как механизм кодирования предметов и приспособлений, связанных с традиционными промыслами, в частности, с ткачеством, например:

• Лытять гускы, дубови носкы, и крычять: то-то-мы, то-то-мы (ткацкий челнок).

В качестве энигмата в приведенной выше загадке выступает ткацкий челнок, являющийся элементом  приспособления для домашнего ткачества и описываемый в словаре В.И. Даля как «колодочка в виде челна с носками в оба конца, с гнездом посередине, куда вставляется цевка с утком» [Даль]. Метафоризация челноков в тексте загадки осуществляется с помощью зоонима гускы и распространяется на особенности их формы, зашифрованной с помощью словосочетания дубови носкы. В функции дополнительного средства кодирования используется звукоподражание то-то-мы.

Еще одной метафорической моделью концептуализации предметов традиционной культуры является овеществление, под которым понимается уподобление какого-то явления, лица или предмета другому предмету, например:

• Загадаю з'агадку, выйму с ж…пы ягодку. Полыжу, полыжу и опять положу (ложка и рот).

Для кодирования объектов, являющихся элементами традиционного быта, используется не только метафорический, но и метонимический перенос типа «название характерной детали вместо названия целого», например:

• Прыйшла Тымнота пид бабыны ворота и спрашуе у Лэпэти, чи Понура дома? (волк, собака, свинья).

Основой метонимического переноса в приведенной выше загадке являются как визуальные признаки кодируемого объекта (Тымнота – волк; Понура - свинья), так и аудиальные, передаваемые с помощью звукоподражания (Лэпэтя – собака). В качестве дополнительного средства выступает онимизация.

Звукоподражание или ономатопея, под которой понимаются слова, служащие для имитации звуков окружающей действительности средствами языка, может выступать и как самостоятельное средство кодирования энигмата, например:

• Прыйшла кума до кумы: «Дай, кумо, ляпоты, поляпаты, тай питы» (сито).

Энигматорами в приведенной выше загадке являются ономатопы ляпота и поляпаты, имитирующие звуки, производимые ситом при просеивании муки.

Говоря об особенностях концептуализации объектов, отражающих близкий кубанскому субэтносу предметный мир, с помощью загадок, следует подчеркнуть их художественный характер, который не ограничивается использованием разных типов метафорического или метонимического переноса. Об этом говорят многие исследователи, называя образы загадки «художественными образами», благодаря которым конкретные жизненные реалии приобретают в загадке поэтическую форму и прививают человеку поэтический взгляд на действительность, испытывая одновременно его сообразительность [Аникин 2004, с. 212].

К изобразительно-выразительным средствам, используемым в загадках кубанского субэтноса, следует отнести прежде всего рифму. Примером могут служить все приведенные выше загадки. Достаточно часто в текстах анализируемых загадок используются такие стилистические средства, как антитеза, гипербола, сравнение, разного рода повторы, эпитеты (конкретизирующие и оценочные). Одна из особенностей поэтики кубанских загадок связана с присутствием в лексическом наполнении энигматора ненормативной с точки зрения современного языка лексики (загадка о дымоходе, о ложке и о рте). Подобные «озорные» загадки являются одной из форм смеховой культуры кубанского субэтноса, используемой как способ концептуализации действительности.

Подводя итоги, следует сказать следующее. Метафорические загадки кубанского субэтноса представляют собой один из способов образной концептуализации действительности. Анализ семантики энигматора анализируемых загадок в его отношении к энигмату позволил выявить наиболее продуктивные способы концептуализации предметов традиционной культуры кубанского субэтноса, к которым относятся антропоморфизация, олицетворение и овеществление.

В большинстве случаев черты одного предмета приписываются другому, прямо называемому в тексте загадки. Другими словами, через образ одного предмета (визуальный или аудиальный) предлагается найти его подобие. В теоретической литературе загадки такого типа относятся к «самым развитым формам загадки», в которых загадываемые денотаты кодируются  методом моделирования [Никитин, с.171].

Загадки именно такого типа следует рассматривать как базовую форму концептуализации действительности, т.е. как один из основных способов миромоделирования, воплощенный в языковых структурах, характеризующихся семантической двуплановостью [Галимова, с. 5]. Изучение метафорических загадок позволяет описать метафорический фрагмент языковой картины мира кубанского субэтноса и рассмотреть особенности его мировосприятия.

Литература

1. Аникин 2004: Аникин, В.П. Теория фольклора: Курс лекций. 2-е изд., доп. Москва, 2004.
2. Апресян 1995: Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Том 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. Москва: Языки русской культуры, 1995.
3. Галимова, Д. Н. Метафорическая картина мира русских говоров амурской области (структурный и функциональный аспекты): автореф…дисс. канд. филол. наук.-Томск, 2010. URL: http://dis.podelise.ru/pars_docs/diser_refs/22/21183/21183.pdf
4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 томах. 2-е издание, исправленное и значительно умноженное по рукописи автора. - СПб.-М.: Издание книгопродавца-типографа М.О. Вольфа, 1881. - 810 с.
5. Grzybek 1987: Grzybek, P. Überlegungen zur semiotischen Rätselforschung // Eismann W., Grzrybek P. (eds.) Semiotische Studien zum Rätsel. Simple Forms Reconsidered. II. Bochum, 1987. P. 1-39. URL: http://www.peter- grzybek.eu/science/publications/1987/grzybek_1987_ueberlegungen_raetselforsch ung.pdf
6. Денисова 2008: Денисова, Е. А. Структура и функции энигматического текста (на материале русских загадок и кроссвордов) : автореф. дис. … канд. филол. наук / Е.А. Денисова. – Москва, 2008.
7. Жуков 2009: Жуков, К. А. Языковая картина мира современной русской загадки: бренное и вечное // Вестник НовГУ. Сер. История. Филология. Искусствоведение. – 2009. – № 51. – с. 60–63.
8. Насыбулина, А.В. Современные трансформации русской загадки: автореф. дисс…канд.филол. наук. - Великий Новгород, 2008. URL: http://cheloveknauka.com/sovremennye-transformatsii-russkoy-zagadki
9. Никитин 2007: Никитин, М.В. Курс лингвистической семантики: Учебное пособие. Санкт- Петербург: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2007.  URL: http://www.twirpx.com/file/596988/
10. Сибирцева В.Г. Языковая картина мира в русской загадке. Автореф. дисс. … канд. филол. наук. Нижний Новгород, 2003. URL: http://cheloveknauka.com/yazykovaya-kartina-mira-v-russkoy-zagadke