Мона Лиза дель Джоконда,
Как я звал тебя с причала,
Ты мне нежно отвечала
Лёгким бризом с горизонта.
Мона Лиза дель Джоконда,
Пусть моею ты не стала,
Ты всегда меня спасала,
Нарушая все законы…
Виктор Чайка, “Мона Лиза”
 Нарисованные улыбки бывают разные. Это нежные, неуловимые улыбки знатных красавиц Левицкого и Рокотова. Это веселые, жизнерадостные улыбки простонародья (У. Хоггарт, “Девушка с креветками”, Ф. Хальс, “Цыганка”, Х. Рибера, “Хромоножка”). Это надменность и боль тени улыбки “Неизвестной” Крамского. Это жеманные, лукавые улыбки героинь Фрагонара и Ватто. Это саркастическая улыбка Вольтера (С. Дали, “Исчезающий бюст Вольтера”).
Иногда улыбки на портретах были немодны или неприличны. В средние века нельзя было рисовать улыбающихся святых, Богоматерь, Христа. Впрочем, улыбка “Мадонны Бенуа” Леонардо да Винчи и другие картины эпохи Возрождения разбили этот запрет. В японской живописи красавицы на гравюрах тоже почти не улыбались. Разве что Утамаро позволял себе чуть-чуть тронуть губы своих моделей легкой улыбкой (Китагава Утамаро, “Красавица Осомэ из дома Абура-я”).
Но самой знаменитой улыбкой была и остается улыбка Джоконды. Вот странно! Ее творец изобрел экскаватор, лифт, танк, вертолет, подводную лодку, водолазный шлем, парашют, водные лыжи, часовой маятник, разработал идею автострады — до изобретения автомобиля, создал проект системы шлюзов, план осушения болот… Но при произнесении его имени люди не думают, какой это был инженерный гений. Они прежде всего представляют себе портрет милой, слегка улыбающейся женщины, оставшейся в веках под именем Джоконда.
Теперь сомневаются, правда ли это была Мона Лиза Герардини, жена флорентийского купца Франческо дель Джокондо. Вроде бы есть упоминания секретаря кардинала Арагонского, что женщина на портрете — возлюбленная Джулио Медичи (семья Медичи в те времена была самой высокопоставленной во Флоренции). Называют имя графини Сфорца — родственницы Медичи. Есть версия, что портрет Моны Лизы — этот тот портрет, который мы сейчас называем “Коломбиной” и можем увидеть в “Эрмитаже”, а знаменитая Джоконда вообще автопортрет художника, только зашифрованный. Одна американская исследовательница при помощи компьютера совместила известный автопортрет Леонардо да Винчи и Джоконду — и основные точки лица совпали. Есть еще точка зрения, что Джоконда — портрет одного из учеников Леонардо, одетого почему-то в женское платье. Хотя уж на мужчину-то очаровательная Джоконда совсем не похожа.
Но главная загадка Джоконды, кем бы она ни была, — это ее улыбка. “Улыбка Джоконды” — символ загадочности. Она то появляется, то исчезает на картине. Посмотришь внимательно на губы, и видно, что они расположены совершенно спокойно, не улыбаются. А если посмотреть в глаза, то подбородок оказывается в периферической зоне зрения, и улыбка появляется.
Искусствовед Липатов писал: “Ее пытались разъять на части, отобрать и повторить хотя бы вечную улыбку, но на картинах учеников и последователей улыбка выцветала, становилась фальшивой, погибала, как существо, заточенное в неволю”.
Разгадывая тайну улыбки, исследователи искали похожие — не может быть, что только Леонардо умел так изображать лица! Вроде бы почти так же улыбается статуя Мадонны из церкви Сан-Миньято аль Монте, ее изваял Антонио Ресселлино. Еще больше похожи улыбки у женщин на картинах Верроккьо — учителя Леонардо да Винчи. Но всё не то…
Джоконда оставалась с художником до конца его жизни. Сначала она скиталась с ним по городам и странам. Свой дом у художника появился, когда французский король Франциск I “просто так”, из восхищения его талантом, подарил маленький замок Клу-Люсе — с условием, что художник не уедет из Франции никогда. Он и не уехал — жить оставалось меньше двух лет. И эти неполные два года в замке Клу-Люсе с ним была “Джоконда”… или она не Джоконда? Да это не важно, кем бы ни была изображенная на картине улыбающаяся женщина. Она улыбалась, когда Леонардо устраивался в замке, удивляясь, что у него, вечного странника, наконец-то появился дом. Она улыбалась, когда король гостил у художника и подражал его манерам и костюмам. Она улыбалась, когда незадолго до смерти Леонардо рисовал проект замка Шамбор (его начали строить через три-четыре месяца после смерти художника, он сохранился до сих пор — последнее детище). Она улыбалась, когда на последнем рисунке Леонардо написал: “Сделал ли ты то, что должен был сделать? Сделал ли ты то, что мог? Сделал ли ты хоть что-нибудь?”
И когда 23 апреля 1519 года его не стало, она улыбалась своей вечной, неуловимой, немного грустной улыбкой.
|
